Маме

Мама, я думал время будет длиться бесконечно. Я ошибался, мама, — смерть всегда по встречной. Я думал, мама, нам улыбаться суждено всегда. Но как же быстро, мама, оплетает пустота. Давай хоть на мгновение забудем о всём грустном, Вернёмся в прошлое, где радостно и дружно, Где мы с тобой резвы, светлы и энергичны, Где, если вместе мы, земное — безразлично. Во времена, когда я помещался на подушке, С улыбкой ты мне щупала и пяточки и ушки. Хочу надеяться, ты радовалась как девчонка, Когда впервые моё слово прозвучало чётко. Чуть позже башмачки на ножки, чтобы потеплей; Ты сохранила те ботиночки до наших дней. А варежки, что я зимой ронял, когда был мал, Резиночкой перевязала, дабы не терял. Кто, как не ты, учил меня читать, считать, писать? Да, — было очень трудно! Да, — слёзы лил в тетрадь! Зерно культуры орошала в зной и непогоду, — Плодами с корочками одарить рад спустя годы! Но время шло... И неизбежно стало отдаление: Дела другие, другие интересы, другое мнение. Да и часов не замечать стал в начинаниях, А ты смиренно за столом сидела в ожидании. Наивно верил, что найдётся для беседы вечер. Я ошибался, мама, — смерть всегда по встречной. И даже тихие, как оказалось, топит время берега; Часы — коварный друг, что бьёт исподтишка. Любая ночь теперь — сплошная серая ловушка, Я выключаю свет и утопаю головой в подушке. Пора покинуть дом родной — 　　　　　　　　　　　　　　он стал чужим... Уже из пы́ли добирая вещи для своего пути, Сегодня в руки мне попались крохотные башмачки...