У подрисованных бровей

У подрисованных бровей, у пляской блещущего тела, на маем млеющей траве душа прожить не захотела. Захохотал холодный лес, шатались ветви, выли дубы, когда июньский день долез и впился ей, немея, в губы. Когда старейшины молчат, тупых клыков лелея опыт,— не вой ли маленьких волчат снега залегшие растопит? Ногой тяжелой шли века, ушли миры любви и злобы, и вот — в полете мотылька ее узнает поступь кто бы? Все песни желтых иволог храни, храни ревниво, лог.