Заметки

1 Для человека — вот условья: Чтобы душой он не был стар; Чтобы не с рыбьей был он кровью; Чтоб иль враждою, иль любовью Его палил сердечный жар; Чтоб полным обладал он правом Сказать, в сознаньи величавом Своих достоинств: «Homo sum!» Людские страсти, скорби, нужды, Во мне воспитывая ум, И сердцу пылкому не чужды!» 2

Я бескорыстного лица Прошу у жизни современной. Где ж ты, о деятель почтенный Без грубой примеси дельца? 3 Воля О, наши прежние затеи!!! О, волей грезившие дни!.. Хоть были и тогда лакеи,— Но под шитьем своей ливреи По ней вздыхали и они!..

4 Из современных типов Всё в нем двусмысленно, неверно, непонятно. С плодом сомнительным сравнен он может быть: Посмотришь, повертишь, решишься раскусить, И думаешь: а ну как выплюну обратно? 5 После чтения газет

Над миром туча всё висит… Чем это кончится — бог знает! И разразиться не грозит, И разойтись не обещает. 6 В насмешку и в позор моей родной земли, Так некогда сказал наш враг иноплеменный: «Лишь внешность русского немножко поскобли, Под ней — татарин непременно».

Теперь проявимся мы в образе ином. Так отатарит нас «народников» дружина, Что сколько ни скреби татарина потом,— Не доскребешь до славянина. 7 Философия червяка Вперед я двигаюсь без фальши; Ползну, отмеряю, и — дальше. Живу смиренно здесь внизу, Но всё куда-нибудь ползу, И доползти всегда в надежде,— Коль не раздавлен буду прежде.

8 Идет трагедия. Набрали без разбора Актеров с улицы. Своих ролей никто Вперед не вытвердил. Все смотрят на суфлера. Суфлер или молчит, иль говорит не то. По сцене мечется толпа в переполохе. То невпопад кричит, то шепчет лицедей… Довольно!.. Оттого душе не веселей, Что драму мрачную играют скоморохи.

Проверь свои знания

Кто автор этих строк?

Мы здорово отстали от полка. Кавказ в доспехах, словно витязь. Шурует дождь. Вокруг ни огонька. Поручик Дозморов, держитесь! Так мой денщик загнулся, говоря: где наша, э, не пропадала. Так в добрый путь. За Бога и царя. За однодума-генерала. За грозный ямб. За трепетный пэон. За утонченную цезуру. За русский флаг. Однако, что за тон? За ту коломенскую дуру. За Жомини, но все-таки успех на всех приемах и мазурках. За статский чин, поручик, и за всех блядей Москвы и Петербурга. За к непокою, мирному вполне, батального покоя примесь. За пакостей литературных вне. Поручик Дозморов, держитесь! И будет день. И будет бивуак. В сухие кители одеты, мы трубочки раскурим натощак, вертя пижонские кисеты.

А если выйдет вовсе и не так? Кручу-верчу стихотвореньем. Боюсь, что вот накаркаю — дурак. Но следую за вдохновеньем. У коней наших вырастут крыла. И воспарят они над бездной. Вот наша жизнь, которая была невероятной и чудесной. Свердловск, набитый ласковым ворьем и туповатыми ментами. Гнилая Пермь. Исетский водоем. Нижне-Исетское с цветами.

Но разве не кружилась голова у девушек всего Урала, когда вот так беседовали два изящных армий генерала? И с почвонюг порой слетала спесь. И то отмечу, как иные авангардисты отдавали честь нам, как солдаты рядовые. Мне все казалось: пустяки, игра. Но лишь к утру смыкаю веки. За окнами блистают до утра Кавказа снежные доспехи.

Два всадника с тенями на восток. Все тверже шаг. Тропа все круче. Я говорю, чеканя каждый слог: черт побери, держись, поручик! Сокрыл туман последнюю звезду. Из мрака бездна вырастает. Храпят гнедые, чуя пустоту. И ветер ментики срывает. И сердце набирает высоту.

Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.