Баллада о миражах

И оные огни поддельные смущают души рыбацкие вселением надежды обманной… Из старинной лоции Нам уже наворожили столько лжи голубые ледяные миражи. Врали метеопророки, врал компас. Бог неверующих нас, видно, спас. Сколько нищий в своей жизни медяков, столько видели мы ложных маяков. И судёнышко, зверея от ругни, мы вели на эти подлые огни. Но огни от нас давали стрекача. Киль корябался о камни, скрежеща, и с ладоней кожу клочьями срывал вырывающийся, спятивший штурвал. Мы затёрты. Льды судёнышку по грудь. Нам бы в бухту, нам бы малость отдохнуть, зацепиться ржавым якорем за дно, подремать с водой спокойной заодно. Но мы тычемся опять о миражи, так что ржут солёноусые моржи. К порошковому привыкнув молоку мы не верим никакому маяку. Можно сильно в этом деле прогадать — настоящий, а не ложный проморгать. Но надежней доверять не маякам — доверять своей башке, своим рукам. Вот опять биноклем бодро машет кэп: «Эй, штурвальный, там маяк — ты что ослеп?» А штурвальный, не впадая в его раж, отвечает ему, хмыкнувши: «Мираж».

Проверь свои знания

Кто автор этих строк?

Волынский начал поприще службы при Петре Великом. Получив чин генерал-майора, он оставил военную службу и сделался дипломатом: ездил в Персию в качестве министра, был вторым послом на Немировском конгрессе и в 1737 году пожалован в статс-секретари. Манштейн изображает его человеком обширного ума, но крайне искательным, гордым и сварливым. Неосторожность погубила Волынского. Однажды, приметя холодность императрицы Анны к герцогу Бирону, он решился подать ей меморию, в которой обвинял во многом герцога и некоторых сильных при дворе особ: ему хотелось отдалить их. Узнав о сем, жестокий Бирон излил месть на Волынского: его отдали под суд и приговорили к смертной казни (в 1739 году).

Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.