Время

Солжет ли земнородно племя, Коль скажет то: «Всего дороже время»? Чего поселянин во осень не сожнет, Того и в житнице его зимою нет. Вовремя ежели в торги купец не вступит, Товаров нет, никто товаров и не купит. Солдат, не выучась ружья в руках держать, От неприятели не должен ли бежать? Судящему препона, Не знающу закона, А рифмотворца главный вид — Охота дерзкая и вечный стыд, Коль он не выучит вовремя аз и буки И хочет быть Гомер без смысла и науки; Напрасно ищешь ты без времени затей. Не тунеядствуй и потей. Как рожь, так сеется подобно добродетель. Потребно ко всему и время и труды, И неусыпный ум, полезного радетель, И все во всем от времени плоды. От времени забава, От времени и слава, От времени победоносца честь И благо всякое, какое только есть. Незапности одна возносит только лесть. Слепое счастие души не украшает, И любочестия оно не утешает. Без основания довольствия мечты И отрасли единой суеты — Не розы естеством, но сделанны цветы. Не во естественной такой цветочек коже, Не мягок, но жесток И лишь по имени цветок, Хотя естественной да розы и дороже, Под именем добра ища и худа мы, Способством времени стремим во зло умы. Вор тайный только грешен? Вор явный столько ж грешен, А сверх того, еще пойман и повешен; Так время надобно и добрым и худым. Одним — как светлый огнь, другим — как темный дым. Одни стремятся ввек и плену им быти строгом, Другие вечно с богом.

Проверь свои знания

Кто автор этих строк?

Июльский день прошел капризно, ветреный и облачный: то и дело, из тучи ли, или с деревьев, срываясь, разлетались щекочущие брызги, и редко-редко небо пронизывало их стальными лучами. Других у него и не было, и только листва все косматилась, взметая матовую изнанку своей гущи. Слава богу, это прожито. Уже давно вечер. Там, наверху, не осталось ни облачка, ни полоски, ни точки даже… Теперь оттуда, чистое и пустынное, смотрит на нас небо, и взгляд на него белесоватый, как у слепого. Я не вижу дороги, но, наверное, она черная и мягкая: рессоры подрагивают, копыта слабо-слабо звенят и хлюпают. Туман ползет и стелется отовсюду, но тонкий и еще не похолодевший. Дорога пошла молoжами. Кусты то обступают нас так тесно, что черные рипиды их оставляют влажный след на наших холодных лицах, то, наоборот, разбегутся… и минутами мне кажется, что это уже не кусты, а те воздушные пятна, которые днем бродили по небу; только теперь, перемежаясь с туманом, они тревожат сердце каким-то смутным не то упреком, не то воспоминанием… И странно, — как сближает нас со всем тем, что _не — мы_, эта туманная ночь, и как в то же время чуждо друг другу звучат наши голоса, уходя каждый за своей

душою в жуткую зыбкость ночи…

Брось вожжи и дай мне руку. Пусть отдохнет и наш старый конь… Вот ушли куда-то и последние кусты. Там, далеко внизу, то сверкнет, то погаснет холодная полоса реки, а возле маячит слабый огонек парома… Не говори! Слушай тишину, слушай, как стучит твое сердце!.. Возьми даже руку и спрячь ее в рукав. Будем рядом, но розно. И пусть другими, кружными путями наши растаявшие в июльском тумане тени сблизятся, сольются и станут одна тень… Как тихо… Пробило час… еще… еще… и довольно… Все молчит… Молчите и вы, стонущие, призывные. Как хорошо!.. А ты, жизнь, иди! Я не боюсь тебя, уходящей, и не считаю твоих минут. Да ты и не можешь уйти от меня, потому что ты ведь это я, и никто больше — это-то уж наверно…

Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.